«Пароходные мы кочегарки»

Чему только от наших бабушек не научишься. «А вы знаете, что такое бомба?» - спрашивает нас с фотокором Ксения Александровна Чухломина. И рассказывает в деталях, что это такое.

ПЕРВОГО января у Ксении Александровны день рождения – 95 лет.  Я знала, что она за себя сама ответить может. Но все равно ахнула негромко, потому что со слухом у бабушки тоже  все хорошо: «Какая вы молодец!» Но попробуй порадовать нашу женщину комплиментом. Тут же отбивается: 

- Это летом на даче я еще человек, а здесь нет никакой работы.

Человеком Ксения Александровна себя считает, когда, например, траву дергает: «Для компоста рву, ее порубить надо, потом смешать кое с чем  – и в ящик. Как рву? Вот так…» Глазом не успели моргнуть, бабушка уже вниз головой стоит, в позе, докторами запрещаемой к применению даже молодым дачникам.

Доказала и снова присела. На ногах валенки, под рукой бадок – так палку называет. Ноги болят от жизни и двух операций («Иван Иванович и Юрий Александрович очень хорошие врачи»). Одна из-за перелома, после которого - гипс, постель, отек легких и над бабушками-дедушками заранее плакать начинают. А один из вышеперечисленных докторов Ксению Александровну, несмотря на возраст, прооперировал. И за десять лет после был у нее только один повод пожаловаться на несправедливость судьбы. Год назад умер любимый зять Владимир, с которым душа в душу и на даче, и дома.

В 1975-м вы в школу поступили, на завод пришли или еще не родились? А Ксения Александровна в этом году уже на пенсию вышла, 5 мая. Она предлагает сверить свою память с документами, но я отмахиваюсь: зачем тратить время?

«38 лет стажу у меня. Вредности - 26. И живу!» Те, кто провожал на пенсию, говорит, уж давно покойнички. А будильник, тогда же подаренный, все еще тикает. Правда, исключительно в положении «на брюхе» - на циферблате лежа. «Но если надо, так и зазвонит». Только не надо, к сожалению. И без того рано встается.

«Я в баню с утра хожу сама, - это про ванную. – И на себя еще все выстираю». «Они, - это про семью, дочку с внуками, - только встают, а у меня уже все по веревкам».

Банный день в радость, да  когда что-нибудь под рукой порвется – бегом тогда зашивать. Раньше и вышивала, и кружева вязала для подвесов кроватных себе и по просьбам. Если бы не глаза да руки бы не дрожали…

Не по теме, конечно, но из «Место встречи изменить нельзя» сцена в «малине» вспомнилась. Ни в жизнь бы Ксении Александровне враги честной жизни не поверили, что тонны угля, дров и металла перекинуты ее и в старости красивыми руками с тонкими длинными пальцами.

- В сороковом году, 14 апреля, в Лименде я оформилась на пароход «Сокол».  Первый год матросом, а потом, когда курсы окончила, штурвальным. Где надо причалить, отчалить – моя первая была рука. Потом на пароход «Масленщик» перевели. Когда война началась, с него шесть матросов на войну ушли.

Все последующие теплоходы, в том числе и временные, называются поименно, с указанием тягловой силы, точными датами прихода на них и ухода. На одном получила производственную травму - «палец растащило». Хирург назад все сложил и прописал работу только в теплом помещении, временно. 

- И послали меня в кочегарку, в подручные. Эко те печи-то! Жара невыносимая.

Вот тут-то нам Ксения Александровна все про бомбу и рассказала.

- У нее пять деталей. Две зимы я первую деталь и штамповала. Из огня щипцами доставала - и под молот. Сутки – и вагон бомб уходил с нашего завода.

В Лименду Ксения Александровна приехала из кировского поселка. У ее отца было три жены, поочередно конечно, и по два ребенка от каждой. Ксения - от второй попытки личного счастья. Мама умерла быстро, в дом пришла мачеха Ирина. Такая добрая, что родней родной стала, Царствие ей Небесное.

Чтобы помогать родителям, Ксения долго учиться не стала.

- Четыре класса у меня всего. Но когда на пароходах артельщиком была, только один раз пятнадцати копеек не хватило. Ни одной растраты.

Артельщик – это такая общественная нагрузка: деньги на прокорм всей команды у тебя, ты и повару выдаешь продукты, которые в судолавке сама купишь. В общем, честнее человека на борту быть не может.

Одиннадцать навигаций отходила Ксения Александровна по рекам, последние три – кочегаром. Нет, не разжаловали - упросили.

- Некому было работать. В сорок восьмом году за навигацию, не поверите, двенадцать кочегаров сменилось, не выдерживали мужики. 

Очень даже верю - в женщин.

На берег Ксения Александровна списалась исключительно из-за дочки. Предыстория,  про любовь, короткая.  Ходили на одном теплоходе, а когда он узнал, что ребенок будет, даже с пароходства уволился. «Говорят, приходил однажды, спрашивал про меня… Так и не знаю, где он есть. Да, наверное, и нет уже». Теперь, конечно, кажется, что больно и не было.

Дочку Женю мама Ксения из родилки принесла на работу. Подрастала она в навигации на пароходе. Нянек много, дите им в радость. И когда встала на ноги, не считали за помеху.

- Капитан с вахты пойдет: «Женя, я обедать». Она за ним. А однажды ребята что сделали: ей вместо лошадки ослика купили  и к нему коробку привязали. Так она в коробке этой уголь стала возить по палубе, с носа на корму и обратно. И никто ни разу не ругнул, что мешает или грязнит. Но как три года исполнилось, я испугалась – как бы с палубы не упала, не утопилась. И ушла.

- А на «Масленщик» кто-то из матросов вернулся?

- Ни одного, все погибли.

У самой Ксении Александровны на войне погиб старший брат Евдоким.

Работы для красивых женских рук и на берегу море. Сначала устроилась грузчиком. «Потом нас с Шуркой Крутиковой вызвали: «Вы же пароход-ские кочегарки». И закрыли профессионалами две вакансии на плавучих мастерских. Мастерские уплыли насовсем – вернули в кузницу, под радостный крик коллег: «Ксения идет!» 

- А нормировщик меня даже обнял. Там такой, девка, бардак был. Не держали печи температуру нужную в 800 градусов. Я директора вызвала. Пришел. Послушались меня, переделали печи с дров на уголь. Мужики на меня сначала как осы, не посидеть уже без дела.  Но как план наверх пошел да тринадцатую зарплату получили, понравилось. После этого меня в шестьдесят первом году в депутаты выбрали. И одиннадцатого, погоди… да, октября наградили «Ударником коммунистического труда». Из 52 человек всего двоих тогда наградили.

С заводской кузницы прибегали к Ксении Александровне и когда она уже на пекарне жару давала: «Научи нового кочегара». А когда ушла на за-служенный отдых, директор завода лично уговорил поработать сверх плана.

- Ксения Александровна, непросто, наверное, в мужском коллективе одинокой женщине?

- Так долго ли матом послать. 

Личная жизнь тем коротким речтранспортным романом и закончилась, спасибо ему за замечательную дочку Евгению Александровну. 

Прожитое вспоминается буднями. Праздников и против положенного меньше -  вся трудовая жизнь вахтами и сменами. И ярче нарядов помнятся фуфайка и штаны, им с подругой Настей врученные сверх положенных за то, что потрудились ударнее ударников. 

- Этим летом надо было мне на день с дачи уехать. Вернулась – наша бабушка ножовкой дров на неделю напилила, – рассказывает дочка про мамин характер.

Ксения Александровна снова вздыхает невесело: одно дело в городе – радио слушать.

«Ну-ка напомни, что утром передавали», – улыбаются родственники, уже получившие от нее сводку радионовостей. И бабушка выдает дайджест утренних эфиров, с цифрами: сколько врачей согласилось поработать на селе, количество аварий на дорогах области за сутки, про объем апельсинов, завезенных в Москву к праздникам…

- Ксения Александровна, а как вы день рождения будете встречать?

- Как обычно, утренней зарядкой.

Ольга ЛАРИОНОВА

"Вечерний Северодвинск"