Случай из практики командира подводной лодки
Давно это было... В 1956 году главнокомандующий Военно-Морским Флотом адмирал Сергей Георгиевич Горшков в развитие базирования Северного флота указал на Йокангскую военно-морскую базу, расположенную в поселке Гремиха, что в Мурманской области.
ДО ТЕХ пор там базировались корабли охраны водного района, тыловые склады флота и там же был центр Саамского района с интернатом и оленебойней. Откуда ему было знать, что вскоре после этого подводники-остроумцы, ввиду отдаленности, необжитости, необеспеченности и еще целого ряда неотъемлемых качеств этой базы, сложат такие строки:
Пуп земли пришелся
на Европу,
Наверно, в этом что-то есть,
Но ежели Земля имеет ж...,
То дырка этой ж... - здесь!
При этом чтец-декламатор вытягивал левую руку и указательным пальцем тыкал себе под ноги. Хулиганство, конечно, но, сами понимаете, «из песни слова...»
Соединением подводных лодок, которому была оказана честь освоения нового места базирования, была 14-я отдельная бригада подводных лодок под командованием самого справедливого, в меру строгого и поэтому любимого комбрига капитана 1 ранга Владислава Матвеевича Гарвалинского, которого за дубленый красный цвет лица за глаза называли «левым отличительным». Бригада была укомплектована подводными лодками 613 проекта, и командовали ими асы подводного плавания, такие как Василий Кичев, Василий Бурлов, Жора Мажный и другие столь же достойные подводники.
И все было бы хорошо, если бы командир подводной лодки С-266 Валерий Васильев не стал курить во 2-м отсеке. По пьянке, конечно, и регулярно. Ну, во-первых, курить вообще вредно, а во-вторых, 2-й отсек - аккумуляторный, и на этот раз до взрыва водорода, которого там было предостаточно по случаю зарядки аккумуляторных батарей, оставались какие-то минуты. Это и переполнило сосуд терпения электриков и комиссара лодки, одного из немногих ветеранов Великой Отечественной войны капитана 3-го ранга Рудика. Бывшего снайпера.
Вынули Валеру из прочного корпуса, сердешного. И командующий подводными силами Северного флота контр-адмирал Александр Евстафьевич Орел приказал мне, тогда старшему помощнику командира однотипной лодки в Полярном, сию же минуту, не мешкая следовать в Гремиху и вступить в командование не взорвавшейся подлодки С-266. Так в одночасье рухнули все мои надежды остаться служить в городе Полярном, где я всего год назад получил комнату в двухкомнатной квартире пала-губского дома и припеваючи жил с семьей, когда позволяли море и служба.
Все перечисленное произошло в мае 1957 года. Надо сказать, лодка, куда меня назначили, была новая, позапрошлого года сдачи, исправная, экипаж сдал первые две задачи «Курса боевой подготовки ПЛ», офицеры были подготовлены прилично. Старший помощник Лева Шабалин и штурман Вася Рычков были моими товарищами еще по училищу и во многом помогли мне войти в жизнь экипажа.
Не буду утомлять читателя подробностями боевой подготовки. Скажу лишь, что вопросы плавания в различных погодных условиях, использование торпедного оружия, уклонение от противолодочных сил и маневрирования экипаж выполнил на 4 и 5 баллов. Лодка вошла в состав сил боевого ядра Северного флота, что и определило возможность ее участия во флотских учениях, автономных плаваниях и боевой службе.
В том же году три подводные лодки нашей бригады были привлечены к августовским учениям флота, в числе их и моя С-266. Легкую досаду вызвало только то, что мы «воевали» на стороне «синих» против «красных», что, на мой взгляд, было совершенно аморально. Но что поделаешь? Такова «сэляви».
Действовали мы из Печенгской губы. Моя подлодка выполняла задачу разведки побережья «противника», и мы чуть ли не на «брюхе» в подводном положении и под перископом пролезли на рейд Порчниха (что за островом Русский), пробрались на Семиостровский рейд, и по радио я докладывал в штаб руководства о находящихся там кораблях «красных». Но все это было не то - я рвался в бой, я хотел согласно «Боевому распоряжению» атаковать «врага» торпедой (хотя и практической), иначе зачем же мы возим ее уже неделю?
Наконец повезло. Акустики доложили, что по пеленгу... обнаружена цель. Классифицируют как быстроходный корабль под турбиной (по характерному свисту). Сыграли боевую тревогу, торпедную атаку, всплыли под перископ для опознания цели. Цель - сторожевой корабль (СКР), идет курсом на Гремиху. Погрузился, произвел маневрирование и расчеты, выпустил торпеду, лег на ее курс и всплыл. Оповестил СКР об атаке его практической торпедой, послал донесение в штаб руководства. СКР отнесся к сообщению индифферентно и как шел со скоростью 16 узлов, так и продолжал идти. Вскоре и вовсе растаял в голубой дымке, на прощанье пыхнув из трубы чем-то черным.
Всю короткую ночь мы периодически освещали торпеду. Поутру пришел торпедолов из Гремихи, взял ее на борт и транспортировал в родные пенаты. Но вот почему СКР не остановился, не пошел на подъем торпеды, хотя по условиям учения он обязан был это сделать, остается для меня загадкой.
Очень неприятная история на эту же тему случилась со мной годом позже, и тоже на зачетных учениях Северного флота, проходивших в сентябре 1958 года. Это было время совершенствования тактики действий подводных лодок, и от метода «завес» мы переходили к методу «подвижных групп». Он был более управляем в море, командир группы уже имел свою отдельную радиосеть и мог по своему усмотрению смещать группу и наводить каждую лодку на цель.
Но если в тактике был явный прогресс, то в торпедном оружии наблюдался явный застой. Эксплуатировали мы единственный вид торпеды - прямоидущую парогазовую «53-39». «Прямоидущая», потому что она не имела самонаведения, в отличие от американских типа «МК», «парогазовая», потому что в «самоваре» вода и керосин превращались в парогазовую смесь, «53» - ее калибр 53 сантиметра и «39» - потому что состоит она на вооружении ВМФ с 1939 года. На этом конструкторская мысль минеров почти застопорилась, и потребовалось много лет, чтобы как-то выкарабкаться из рутины. Выкарабкались. Но за счет безопасности эксплуатации и хранения. В результате - утопили «Курск». Как сказал наш президент: «Она утонула».
Береговой технической торпедной базы в те времена в Гремихе не было. Торпеды готовились на плавбазе «Аксай» и оттуда грузились на подводные лодки. Запас практических торпед иссяк ввиду естественной убыли, подвезти новые вовремя не удосужились, так что принимать практическую торпеду мне пришлось в Полярном.
Кто когда-либо принимал продукты или топливо, или вот, как мы, - торпеду, тот помнит те мытарства, задержки и проволочки, которые чинят чужаку всякого рода клерки. В первую очередь или вне очереди - свои. Однако вечером торпеду все же приняли.
На следующий день состоялся инструктаж командиров ПЛ, поставлены задачи, вручены «Боевые распоряжения». В ночь мы вышли.
Район, назначенный нам, находился примерно в сотне миль к северо-западу от Лофотенских островов (Норвегия). Заняли мы его в срок. Определили свое место, благо радионавигационная система «Лоран» работала исправно, стали на маршрут, начали поиск цели. Это был небольшой конвой, состоявший из двух подводных лодок и плавбазы, совершающих переход из Ленинграда в Полярный. Плавбаза и была главной целью, на которую нас наводила авиация. Лодки атакам не подлежали и шли милях в 25-30 впереди плавбазы. Ночью под РДП произвели зарядку аккумуляторной батареи.
Вскоре получили по радио приказание командира группы сместиться по пеленгу ... градусов на ... миль. Сместились. Через полчаса обнаружили шум винтов на северо-западе, а затем еще минут через десять в перископ я увидел плавбазу. Одновременно определился с погодой на предмет возможности пуска торпеды. Ведь после залпа плавбаза должна ее поймать и поднять на борт. Ветер не больше одного балла, даже трудно определить направление. Небо ясное, солнечное. Сомнение вызывало только наличие 3-балльной зыби от юго-запада. Видимо, эхо хорошего шторма.
Погрузился. Произвел необходимые расчеты, сверил результаты вычислений торпедного автомата стрельбы ТАС-Л-2 и графические построения штурмана. Совпадения хорошие. Последние мои сомнения относительно пуска торпеды рассеял торпедный электрик-стропальщик торпедопогрузочной партии:
- Товарищ командир, выгружать-то ее опять в Полярном.
Вспомнив прошлые мучения, я больше ни секунды не колебался.
- Третий торпедный аппарат приготовить к выстрелу! ...Аппарат - пли!
Вадим БЕРЕЗОВСКИЙ, контр-адмирал в отставке, Герой Советского Союза