На вкус и цвет, как известно, товарищей нет. Но если по цветовой гамме у молока оттенков немного, то по вкусовой - сколько угодно. Парное, сырое, кипяченое, пастеризованное, на худой конец - кислое...
Я например, никакое не люблю. А вот Павел Георгиевич Вершинин считает, что сырое молоко пить надо обязательно, для здоровья. Это он три раза безрезультатно доказывал в суде разных уровней, в департаменте агропромышленного комплекса, об этом семь раз телеграфировал самому президенту. Владимир Владимирович своей точки зрения на этот вопрос, правда, пока не высказал.
На холмогорской земле лежит село Ичково. Народ в нем работящий. На «живую копейку», вырученную за реализацию молока, в основном и живет круглый год.
Горожанину обо всем этом знать, конечно, не обязательно. Примите полулирическое отступление предисловием к вопросу о смычке города с деревней. Со времен Молотовска и до недавнего прошлого ичковцы заливали молоко в цистерны и везли их в город. Но в 2000 году это поступательное движение было прекращено.
Сначала на свет появился приказ, подписанный главным ветврачом и главным ветеринарным инспектором области «Об усилении контроля за реализацией молока и молочной продукции». Ничего страшного в нем нет, кроме предисловия: «В связи с ростом уровня заболеваемости населения кишечными инфекциями...» Дальше - привычные словосочетания: «усилить контроль», «провести проверки», «согласно ГОСТу». «Запретить» появляется лишь один раз и касается реализации молока из хозяйств, где не проводятся необходимые проверки на болезни.
На основании этого документа и распоряжения главного врача Северодвинского центра санитарно-эпидемиологического надзора Ирины Ивановны Шупаковой продажа непастеризованного молока в Северодвинске была запрещена.
Павел Георгиевич Вершинин посчитал это нарушением своих конституционных прав и начал, как он сам говорит, войну. Вопрос законный: зачем ветерану это надо и кто за ним стоит? Ответ честный: стоят земляки. Вершининых в Ичково - полдеревни, наверное, будет. Вот крестьяне и обратились за помощью к земляку, защищающему права человека в одноименной комиссии. Беда, говорят, убытки большие. В Архангельске продавать сырое молоко можно, но там рынок уже поделен давно. На молзаводы сдавать невыгодно - расчет не всегда своевременный.
И вообще, считает Вершинин, человек сам должен выбирать - что пить.
Чем доказывает он свою и колхозников правоту? Документами. Заверяют они, что стадо «Новой жизни» все необходимые проверки проходит, декларацию центра стандартизации хозяйство имеет. Лежит в папке правозащитника ксерокопия Постановления правительства РФ о перечне продукции, которая может быть подтверждена этой самой декларацией. В ней между «акулой мороженой» и «линзами очковыми» значится «молоко коровье сырое».
Вершинин убежден в том, что распоряжение местных уполномоченных на то лиц идет в разрез с государственными документами, но доказать это не может.
Теперь по закону жанра надо сделать вывод... Уважаю каторжный труд селян и понимаю их заботу. Удивляюсь настойчивости Павла Георгиевича и верю в его искренность. Но нет повода сомневаться и в том, что главный санитарный врач города в первую очередь думает о безопасности его жителей и отвечает за него. Три суда подтвердили это... В общем, не будет вывода. Только констатация факта: молочная «тяжба» продолжается.
Ольга ЛАРИОНОВА