Рассказ водолаза Николая Тюрикова про то, как увели в Германию реликвию нашего флота
«Георгия Седова» вы, конечно, знаете. Заслуженный наш орденоносный ледокольный пароход. У меня с ним no жизни много историй было, и все на память легли. Вот как вели мы его в Германию, на судоразделку. Тут без предисловия никак...
ОСЕНЬЮ 1966-го встречали пароход из последнего рейса. Памятный день. На Двине строй боевых кораблей. Оркестры на берегу. Красная пристань народом запружена. Митинг. Речи: «Седова» - героя Арктики - на вечную стоянку!». Пусть будет музей от архангельской мореходки, например. Все правильно. Идея эта тогда была на ура.
Но митинг в историю ушел, речи подзабылись. Помаячил «Седов» у городских причалов, а потом исчез с набережной. Тихо так, без помпы. Кое-кто, правда, хватился: где корабль? Говорят: отвели на Экономию. Зачем? Отвечают: мол, там его к музею готовят, переоборудуют. Все, как обещано. Ладно...
Еще год прошел. Самый канун октябрьских праздников - полвека нашей революции. В «кадрах» получаю направление: ты, Тюриков - в аварийную партию на «Протей». Поведете «Седова» в Гамбург, сдавать «на иголки». Вот, думаю, дела!
Как «Седова» к переходу готовили. Мачты срезали для большей остойчивости, на палубу уложили, закрепили. Такелаж, шлюпки поснимали. Если помните, на рубке у «Седова» был муляж ордена Ленина. Так его сняли, а след на досках остался: под муляжом краска более светлая оказалась. Закрасили черной...
Пароход был не так уж и давно из ремонта. Много чего на нем нового оставалось. Оборудование, инструмент, токарный станок, помню, - новейший. Новые тросы, поверите ли, целыми бухтами. А краска - бочками в трюмах. И все туда же - на разделку, вместе с пароходом. Ах, жалко!
Уж первый мороз ударил, как взяли мы «Седова» на буксир. Пошли. А осень поздняя - штормит. За Нордкапом, как назло, лопнула брага для крепления троса. Нам бы в шхерах отстояться, там почти штиль. Запросили Москву. Тогда из всего военную тайну делали. Отвечают: нет, идите морем... Идем дальше. Сутки, другие, третьи... А мотает так, что невмоготу! Капитан наш взмолился: разрешите укрыться в шхерах. Наконец Москва дала добро. Но теперь уж норвежцы против. Вот беда! Только за Тромсе и позволили отвернуть. Вошли в шхеры - там чисто и гладко. Поправили такелаж, дух перевели и двинулись дальше - в Копервик. А оттуда до немцев уж рукой подать.
Вот пришли, стали в очередь на судоразделку. Принимал пароход представитель фирмы - здоровый рыжий немец, морда вот такая! Ходит довольный, всё глядит, нахваливает: гут, гут! Еще бы: «Седов» ведь не ржавое корыто - отличный металл, прокат...
Ошвартовались мы в районе какого-то небольшого заводика. Стоим с «Седовым» борт в борт. Я уж говорил - много всякого добра мы по глупости немцам подарили. А еще брезент был новехонький на трюмах натянут. Аж в три слоя! Многие из нашей команды глаз на него положили. У соломбальцев ведь свои катера и лодки дома. А где у нас такой отличный брезент купишь? Долго ходили-водили так кругами: и хочется, и боязно. Вот ночь наступила, капитан говорит: давайте, мужики, два слоя снимем, а один оставим, никто не заметит. И впрямь, кто там считал, во сколько слоев брезент натягивали?! А если захомутают? Капитан: тогда не взыщите, мужики, я ничего не знал...
Дело прошлое, сознаюсь: приняли мы в ту ночь по-русски для храбрости и махнули через борт. Все, что осталось архангельским морякам от прославленного их корабля - несколько метров добротного брезента. И смех, и грех...
Подготовил Олег ХИМАНЫЧ