Министерство обороны приоткрылось на 10 пунктов
Отмена Верховным судом России приказа Минобороны «О введении перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах РФ» будет иметь далеко идущие последствия и для отдельных лиц, обвиненных в шпионаже, и для общества в целом. 6 ноября решение Верховного суда вступило в силу, и теперь Минобороны придется отменять действие 10 пунктов своего приказа, регламентирующего режим секретности в отношении сотен тысяч документов.
Первое последствие этого - журналист Григорий Пасько, сотрудник Института США и Канады Игорь Сутягин, а также красноярский ученый Владимир Данилов должны быть освобождены от уголовной ответственности из-за отсутствия состава преступления. Ведь теперь секретность сведений, в разглашении которых их обвиняют, отменена.
Нелепость обвинений в государственной измене в форме шпионажа для этих людей была очевидна с самого начала. Скажите, как человек, не допущенный к государственным секретам, анализирующий информацию из открытых источников, может стать носителем гостайны? Абсурдность этой ситуации тем не менее не смущала 8-е управление Генштаба, отвечающее за информационную безопасность, и следственный аппарат ФСБ, руководствовавшийся перечнем сведений, подлежащих засекречиванию. Еще одна нелепица - данный перечень сам оказался секретным. Это давало большие возможности государственным чиновникам для преследования «неудобных» журналистов и экологов.
Если говорить о юридической стороне вопроса, то, как отметил адвокат Юрий Шмит, засекречивание самого содержания перечня противоречит Конституции, а также Закону РФ «Об информации, информатизации и защите информации» - они устанавливают, что любые нормативно-правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности граждан, не могут применяться, если не опубликованы официально для всеобщего сведения.
Для Минобороны подобный поворот событий крайне неприятен. Военное ведомство оказалось перед выбором: либо сделать перечень легитимным - гласно перечислить госсекреты, либо молча снести обиду, признать ранее секретную информацию открытой и разработать иные способы борьбы с ее «утечками».
В основе борьбы за рассекречивание, как всегда, оказались деньги. Сведения о тактико-технических характеристиках военной техники оказались весьма ценным коммерческим товаром - обилие справочников и военно-технических журналов стало тому подтверждением. Но государство опоздало на этот рынок, занятый сегодня неподконтрольными ему людьми и организациями. Не в силах уже вернуть ситуацию в привычное русло и не умея сделать это юридически корректно - восстанавливая через суд свои первоначальные права на публикацию информации, военные «бьют по хвостам» - пытаются наказать вторичных ее получателей. В результате и была предпринята попытка введения перечня, призванного законодательно отрегулировать положение вещей.
Теперь в результате созданного Верховным судом прецедента общественные организации - а за их спиной в ряде случаев стоят весомые коммерческие интересы - получили возможность продолжить судебное «преследование» государства и оспорить ведомственные инструкции других министерств и ведомств, которые также носят секретный характер. По сути дела разворачивается конкурентная борьба между государством и обществом за право обладания информацией.
Поскольку опыта в этой области в России маловато, можно предположить, что уже в ближайшее время мы столкнемся с перегибами: рассекречиванием сведений, которые действительно должны составлять военную или государственную тайну.
Дмитрий САФОНОВ