Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына

Фильм Андрея Кончаловского «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына» удостоился «Серебряного льва святого Марка» Венецианского кинофестиваля за режиссуру. Съемки картины проходили в августе 2013 года в Архангельской области: в деревне Вершинино Плесецкого района, в городе Мирном, на космодроме Плесецк, а также на рабочем маршруте следования почтальона по живописным местам Кенозерского национального парка. Главным героем картины стал реальный персонаж, почтальон из Вершинино Алексей Тряпицын. Многие роли также сыграли местные жители. 

Накануне Венецианского фестиваля журналист районной газеты «Каргополье» встретился с главным героем фильма и взял у него интервью.

- В юные годы могли вы себе представить, что будете сниматься в кино?

- Нет! - протяжно, как бы удивляясь самому себе нынешнему, отвечает Алексей Васильевич. - И в голову не приходило. Какой я артист? Но однажды мне позвонили и сказали, мол, приедет такой известнейший режиссер Кончаловский. Я поначалу и не поверил. Подумал, родственники или одноклассники из Москвы разыгрывают...

- А каково отношение жителей было к тому, что у вас кино снимают?

- Я уже в одном интервью говорил, что особого ажиотажа не заметил. Тут до этого и телевидение не один раз снимало, и туристы из-за границы бывают. Нет, тогда удивились, конечно. Я тоже был в какой-то степени удивлен. Но не так, как если бы двадцать лет назад.

- Почему, на вас пал выбор на главную роль? Кандидатов было много?

- Мне об этом ничего не говорили. Просто приехали девчата от Кончаловского. Сказали: «Ищем по всей России почтальона для фильма. Может, и ты попадешь». Два дня на лодке со мной по деревням мотались. Снимали на любительскую камеру. Уехали. А спустя какое-то время позвонили. Мол, выбор на тебя пал, жди в гости. Правда, говорили, что будет оператор и еще два-три человека, а прибыло аж тридцать. И началось. Съемки с утра, часов с десяти, и до вечера, до девяти-одиннадцати. И так два месяца. Выходной был один раз. В воскресенье или на неделе.

- Удивительно. Наш северный народ готов хоть в омут с головой. И при этом прост в общении и разговорчив. Таких, наверное, для кино и ищут.…

- Да-да! Вот в Вологде они уже было нашли почтальона. Пробы стали делать. Замкнутым оказался. Поняли, что из него ничего не вытянуть. Хотя типаж, фактура, говорят, хороши. Да и у меня бы ничего не получилось. Просто я забыл про их камеры, так, как с вами, тараторил.

- Да, это вещь такая. Один человек, как только увидит перед собой камеру, начинает говорить неживым языком. Но есть типажи другие. Наоборот, раскрепощаются, становятся разговорчивее, готовы и шутку отпустить. А чего бояться? Какие есть - такие мы и есть, хуже не будем.

- Они меня подготавливали. Сказали, только не смотреть на камеру. И это помогло. Но глаз-то все равно косил: раз - и туда. Но немного. Пару раз, может, всего так было, а потом я научился.

- Я слышал, у вас тут по ходу съемок и многолюдный праздник-гулянье случился.

- Да. Праздник устроили. С застольем. Вскладчину. Кто что откуда привез. Закуски всякой. Приезжали с других деревень: кто на автобусе, кто как добирался. Праздновали по-всамделишному. Правда, раньше срока. Настоящее-то гулянье должно было 8 августа быть. А уж какие сцены из этого сабантуя на экран попадут, не знаю.

- Вам заранее говорили, что будут снимать то-то или то-то, или все было экспромтом?

- Я сначала об этом все время спрашивал у девок - я с ними подружился, - что будут делать, может, мне как-то подготовиться. А они ни в какую не говорят.  Да это, наверно, и хуже было бы. Начал бы запинаться или еще что. А тут он объяснит, что и как, и начинает снимать сцены. Чувствовал ли себя естественно? Вполне. Хотя есть у нас один такой мужик, Колобок. Так он, наверно, лучше меня получился. Говорун! А у некоторых при просмотрах сразу видно, что смущаются, когда на камеру говорят.

- Вам сколько лет?

- Мне 50 будет зимой. Здесь родился и вырос. В армии отслужил, после уехал в Северодвинск. А через шесть лет вернулся и с тех пор здесь.

- Спокойно у вас, по избам, сараям никто не шарится?

- Раньше, в 90-е, было. Моторы могли с лодок снять. Сейчас это редкий случай. Вообще-то, хулиганья у нас нет. Видимо, культура такая. Вот и отец нас насчет пакостей всегда строжил, такого ремня получали, если что. Не понимаю я тех людей, которые способны в чужой дом зайти в отсутствие хозяев.

- Вообще-то, дома у вас обычно закрывают, уходя?

- Здесь-то, в Вершинино, закрывают. А я из дома уехал, на замок его не закрыл. И когда в Москву уезжал - не закрывал. Живу-то за озером, там у нас тихо. Костицыно, Семеново, Горбачиха… Деревень много, а живут в шести. Зимой в некоторых по одному жителю остается. В общем, немного живет людей. В моей деревне Костицыно всего четыре жилых дома. Летом за счет приезжих больше.

- Вот меня интересует, а как вас здесь называют?

- По отчеству - редко. Обычно дядей Лёшей, Лёней. Молодые еще Лёхой зовут. Лёха и Лёха. Москвичи тоже знакомились со мной как с Алексеем Васильевичем, а потом и для них Лёхой стал. И для Андрея Сергеевича тоже.

- Не слишком ли панибратски, как считаете? Неужели на съемках по имени-отчеству вас никто ни разу не назвал?

- На съемках так проще, удобнее. Да и не принято у нас по-другому. У нас бывшего почтальона Николая Николаевича все Сенькой называют почему-то. Он и сам против, когда от кого-то слышит «Николай Николаевич», одергивает: «Не называй меня так». Не любит, хоть убей!

- Большая ли зарплата у почтальона?

- Где там! Шесть тысяч.

- От съемок фильма деньги-то какие-то должны прибавиться?

- По договору получил что положено.

- Название фильма — «Белые ночи почтальона Тряпицына». А вы не слышали, есть такой фильм американский - «Почтальон». Так там главный герой в своей округе первой фигурой был.

- И у нас он не последний.

- До почтальонства чем занимались?

- В совхозе «Кенозерский» работал,  его нет уже.

- С почтальонской зарплаты на большую пенсию рассчитывать нечего. Да и прожить на нее трудно…

- Что делать, халтурим. Помогаю людям дома строить. Сейчас вот один достраиваю.

- А с чего вы холостякуете? Одиноко, поди, на острове?

- Жил гражданским браком когда-то давно, а теперь один, и все. А кто из женского пола сюда к нам жить поедет? Да мне не одиноко. Все время или на работе, или зимой дрова уеду пилить, или еще что-то.

- Так некого и найти здесь?

- Почему, найти можно. Мы над этим работаем.

- Книги читаете на досуге? Телефон, телевизор есть? Знаете, что в мире творится, или только своими заботами живете? У вас здесь все тихо и спокойно, единственное, плесецкие ракеты над головой взлетают. А на Украине - война сейчас, знаете? У вас родственники там есть?

- Одно время много читал, а теперь ничего не читаю. А связь с миром держим. И Интернет через модем имеется, хоть и слабый. Что касается Украины, то у меня двоюродная сестра в Днепропетровске, брат еще там жил, но умер. В прошлом году еще сестра с мужем сюда приезжали, сей год не были. Мужу ее здесь очень нравится, каждый раз говорил: «Я здесь у вас лечусь». Сейчас слушаешь, что там творится, и за голову хватаешься.

- Озеро ваше опасное? Были экстремальные случаи?

- Опасное, конечно. И ураганы бывают. Но я его знаю, с шестого класса на лодке езжу. Хотя, конечно, всякое бывает. Не так давно, когда ехал, нос лодки ушел под воду. Перегруз был. Пришлось причалить к острову, вызвать катер, который увез людей. Два раза так было.

- Случалось вам по работе обрадовать человека сообщением хорошим? Может, кто миллион выигрывал?

- Нет, такого не было. Но пенсии рады, когда ее дождутся. Вот это самая большая радость для людей.

- Фильм обещали здесь показать?

- Обещали, в сентябре, после премьеры в Венеции. А если не получится, то весной на следующий год все равно приедут. Они свое слово сдержат...

- Не боитесь, что можете не узнать себя при просмотре?

- Я не знаю, что будет. Но вряд ли что-то страшное. Он же (Кончаловский) не придумывал других людей. Он спрашивал: «Ну, что тут у вас происходит?» Начинаю вспоминать какой-нибудь случай. И давай разыгрывать, как все было. Иногда так вживался, что и про камеру забывал…

- Сильно уставали после съемок?

- Нудно было, когда много раз повторяли одну и ту же сцену, а так - нет. Правда, девки после съемок сказали: «Да, мы тебя маленько заездили. Вид у тебя усталый». А это и не усталость, а другая какая-то тяжесть, не физическая, не как после колки дров. После нее проспишься - и все как рукой снимет, а тут и сон не берет, несколько раз за ночь проснешься. А вообще, весело. Я бы с этой компанией легко  пошел куда-нибудь. С другими - нет, с другими-то мне поблажек не будет, а тут что хочу, то и делаю. Льгот много было.

Нет, группа была нормальная. Здесь у меня, конечно, есть друзья, но не в таком количестве. Они же все за тобой: «Сю-сю-сю-сю», девки особенно. Там пять девок, все молодые, симпатичные, каждый день с ними обнимаешься. Весело было, и вдруг раз - и нет ничего. Неделю я так грустил. Потом, когда на озвучку ездил, когда в Мирном доснимали космодром, было уже легко. Встретились, порадовались, отдохнули на острове… Отметили окончание работы в Мирном, в кафе. Сейчас переписываемся по Интернету, иногда созваниваемся.

- Как думаете, получился фильм, понравится он зрителям?

- Кому-то понравится. Кому-то не понравится. Может, и мне самому не понравится. Я откуда знаю… Если честно, его мне и смотреть при всех неохота. Так бы и посмотрел сначала один дома втихаря.

- Нет уж, смотреть надо вместе со всеми, там же не один вы, и другие люди задействованы. Ну а если шумиха пройдет и все забудется, сильно расстроитесь?

- Зачем? Жил же я без этого. Как работал, так и буду работать. Чего переживать-то.

Правда, скучно стало, когда фильм закончился, когда съемочная группа уехала. Стою у путей, смотрю, как поезд уходит, и такая тоска забрала! Я ж с ними так заработался, что и забыл, что я не артист (смеется).

Александр ЛОГИНОВ, газета-каргополье.рф

(Публикуется в сокращении)