Дело было в Переделкино

В Переделкино сразу хочется стать выдающимся советским писателем. Чтобы однажды в серьезном кабинете серьезные люди из Литфонда решили, что теперь твой черед жить на даче в подмосковном писательском поселке. Чтобы летним утром перебраться сюда с нехитрым скарбом из городской квартиры. А вечером пить на веранде чай и слушать, как затихает в кронах стройных высоченных сосен гул самолета, - поблизости аэропорт Внуково, и самолеты над Переделкино летают постоянно.

Но оставим несбыточные мечты о прошлом. Тем более что здешняя жизнь никогда не была только пасторальной. Все жанры – от мифа до трагедии - смешались в истории поселка, который был основан в 1934 году. Легенды гласят, приказ об этом отдал сам Сталин после рассказов Максима Горького о том, что в Америке у писателей есть городок, где они живут и работают.

Сейчас это поселок контрастов. Старые деревянные дачи с поросшими мхом крышами соседствуют с роскошными особняками. Первые как раз литфондовские, отданные в аренду писателям. Кому принадлежат вторые – тайна за семью заборами. Но живут в них, видимо, те, у кого с арифметикой куда лучше, чем с литературой.

Улицы поселка – это, скорее, аллеи. Дома прячутся за деревьями и заборами – мало что разглядишь. Прохожих почти нет. Разве что машины время от времени нарушают тишину. В каждую так и хочется заглянуть – вдруг знаменитость за рулем?

Три главные достопримечательности Переделкино – дачи-музеи Бориса Пастернака, Корнея Чуковского и Булата Окуджавы.

Дача Пастернака, пожалуй, самая известная: интересная с архитектурной точки зрения, она растиражирована на фото. Мне везет – попадаю аккурат на лекцию о том, как Борис Леонидович переводил Шекспира. Экскурсовод читает ее для нескольких человек. За распахнутыми окнами играет солнечными бликами июнь. На столе кувшин с чистой переделкинской водой. Рядом на плетеном стуле спит черный кот Самсон. После лекции можно походить по даче – здесь все так, как было при жизни поэта. За пять дней в Переделкино  я возвращалась сюда еще дважды – удивительно светлое пастернаковское пространство магнитит, притягивает.

Кстати, в Переделкино никто не скажет: «Схожу на дачу к Пастернаку». Скажут просто: «Схожу к Пастернаку». Если же пойти к Чуковскому, то первое, что увидишь, - знаменитее чудо-дерево. На клене «растут» маленькие башмачки. Сандалики и туфельки, показалось,  выглядят как-то сиротливо. Но дети, которых здесь бывает много, все воспринимают весело и без заморочек: «Как у наших у ворот чудо-дерево растет!»

Если пройти дальше, можно увидеть место, где Корней Иванович проводил для окрестных ребятишек праздники - свои знаменитые костры. А молодая экскурсовод Аня умудряется рассказывать о жизни Чуковского на этой даче так, что интересно и взрослым, и детям.

После экскурсии прошу девушку показать место, где восстанавливают так называемую скамью Ахматовой: Анна Андреевна любила приезжать в гости к Чуковскому и отдыхать в саду. На лужайке здороваюсь с рабочим – он поливает цветы и гордо кивает: «А здесь будет скамейка Пахмутовой!» Не поправляю его. И то правда, Ахматова, Пахмутова – там «ах», тут «ах»...

За «ахами» можно отправиться на дачу того, кто любил вставлять это междометие в свои стихи. «Ах, какие удивительные ночи!..» Но сегодня на даче Булата Окуджавы – удивительный вечер. Раз в неделю здесь проходят «Булатовы субботы». В эту субботу для отнюдь не малочисленных слушателей поет бард Юрий Лорес.

Концерт проходит в одном из двух домиков. Это более поздняя постройка. А дача, где жил Булат Шалвович, совсем маленькая. В ней стоит побывать хотя бы ради того, чтобы увидеть колокольчик, который подарила Окуджаве Белла Ахмадулина (вот вам еще одно «ах»!). С него началась знаменитая коллекция колокольчиков Окуджавы.

Дача Ахмадулиной, кстати, находится почти по соседству – скромный деревянный дом. Там, говорят, сейчас живет ее дочь. А рядом с дачей Пастернака – дача Андрея Вознесенского, где теперь обитает его вдова Зоя Богуславская.

Еще одна дача, не увидеть которую грешно, - живого нашего классика Евгения Евтушенко. В те дни он как раз приехал из Америки и жил здесь. Ворота распахнуты, охранник говорит, что хозяин сейчас в Москве, и благосклонно относится к просьбе сделать кадр: дом за деревьями, перед ним часовенка и две конуры...

Сложно в Переделкино пройти и мимо дачи Зураба Церетели. Поверх глухого забора видна часть мозаичной стены и голова загадочного зверя (вроде бы металлического медведя). Говорят, теперь Церетели и для своего внука строит в Переделкино настоящий дворец.

Не писательские постройки здесь - отдельная больная тема. Напротив улицы, где дача Пастернака, было огромное поле, которое неофициально называли Неясная поляна. Вид открывался дивный. Сейчас Неясная поляна застраивается помпезными коттеджами. За высокими заборами что-то стучит и стрекочет. Оттуда доносятся слова, которые недавно Госдума запретила в публичном культурном пространстве. Да только кто ж их запретит рядом с дачей нобелевского лауреата по литературе...

Оказавшись в Переделкино, стоит побывать на кладбище, где похоронены Борис Пастернак, Корней Чуковский, Арсений Тарковский. На их могилах лаконичные надгробия, скромные букетики. Не знаю, что я ожидала увидеть. Толпы поклонников творчества и горы цветов? Позже прочитала где-то фразу: «Масштаб личности никак не зависит от количества кладбищенского мрамора». Это точно.

Поблизости находится резиденция Святейшего Патриарха Московского и всея Руси и новый храм Святого Благоверного Великого Князя Ивана Черниговского. Троица. Народу много. Кто-то из Новопеределкино пришел – этот столичный микрорайон хорошо виден от храма. Да и от центра Москвы тут недалеко – минут 20 электричкой от Киевского вокзала.

Из крестильни выходят молодые женщины с младенцами на руках. Возле храма – березовые ветки. Можно взять, освятить. На открытой для посещения территории резиденции – захоронения служителей церкви. «Бабушка, здесь кто похоронен -  Христос воскресе?» - тянет за рукав женщину мальчик лет семи. «Господь с тобой!» - пугается бабушка. Значит, будет о чем рассказать внуку.

«Это новое, старое?» - меня останавливает явно иностранка: вопрос задан хоть и по-русски, но с акцентом. «Это старое, а это – новое», - показываю в ответ.

В Доме творчества писателей, где я жила эти дни, тоже есть старое и новое: старый корпус построен в 1955 году, новый – в 1987-м. Мы долго разговариваем с Галиной Антоновой, дежурным администратором старого корпуса. Она здесь работает с 1975 года.

Здание это само по себе уникально: мраморная лестница, настоящая лепнина, на стенах в длинных узких коридорах портреты классиков советской литературы, которые здесь отдыхали и работали. И пусть удобства в корпусе общие, на этаже, главное не в этом, говорит Галина Сергеевна. Какая атмосфера тут была, какие люди жили! В девятой комнате, например, Анастасия Цветаева, а в сорок третьей – Арсений Тарковский.

- Цветаева в девяносто с лишним лет была в здравом уме и при памяти, - рассказывает Галина Антонова.

Тарковского она запомнила беспомощным на бытовом уровне, этаким большим ребенком, во многом полагающимся на жену. Но при этом очень хорошим человеком. Скромным, настоящим интеллигентом называет моя собеседница Валентина Распутина.

Однажды сюда приезжал Владимир Высоцкий. В одном из флигелей Дома творчества жил Станислав Говорухин, он писал сценарий фильма «Место встречи изменить нельзя». Где Говорухина найти, и спрашивал у Галины Сергеевны «невысокий человек в кожаном пальто». А как-то раз Григорий Горин познакомил Антонову с Андреем Мироновым и Александром Ширвиндтом – они приезжали к драматургу, который работал в Переделкино. Жил, кстати, в скромном летнем флигеле без всяких удобств.

Воспоминаниям несть числа. А за будущее тревожно. Планы Литфонда на Дом творчества, говорят, туманны. Пока же в его исторических корпусах может отдохнуть любой желающий.

Невероятно живописны Самаринские пруды – еще одно знаменитое переделкинское место. В тихой воде отражается голубое небо с облаками, и кажется, будто рыбаки ловят на удочки не рыбу, а каких-то сказочных птиц.

Неспешно возвращаюсь от прудов. Навстречу на велосипедах едут два молодых человека, – скорее всего, таджики. Выходцев из Средней Азии можно увидеть возле дач – забор подправляют, дорогу ремонтируют. «Хозяйка, работа?» - спрашивает один. Отрицательно качаю головой – не хозяйка, дескать. Они, наверно, по-своему понимают: нет работы.

На одном из заборов висит большой плакат: продается участок, 11 соток стоят 8 миллионов 900 тысяч рублей. Найдутся покупатели, не сомневаюсь – видела я и встречные объявления, о покупке участка или дачи. Значит, будет парням работа. В Переделкино всегда найдется что и кому переделать. Было бы что и кому сохранять.

Елена НИКОЛИХИНА