Свальборд не вписывается в Парижский договор

Случилось это именно в Архангельске, и недавно, на встрече Совета Баренц-региона. Для многих обывателей слова Сергея Лаврова прозвучали громом средь ясного неба уже потому, что серьёзные нелады с одним из наших северных соседей в последние годы, действительно, не звучали в широкой огласке. 

В СМИ время от времени появлялись краткие сообщения о спорах между нашими рыбаками и береговой охраной Норвегии. Но оказывается, дело обстоит много хуже, если наш глава МИД вынужден был сделать заявления о создании Норвегией ограничений для деятельности российских исследователей на Шпицбергене, об ограничении полётов авиации нашего треста «Арктикуголь», о норвежском налоговом режиме, который не позволяет местным россиянам тратить собранные налоги на свои цели в посёлке Баренцбург, а затем и вовсе посетовать на наличие «постоянных проблем с норвежскими партнёрами», которые «не вписываются, по нашей оценке, в положения Договора о Шпицбергене».

Поясним, о каком договоре идёт речь. Вплоть до начала прошлого века архипелаг Шпицберген (его в Норвегии именуют Свальбордом) территориально никому не принадлежал. Посещали его и англичане, и шотландцы, и голландцы, и шведы, и даже датчане с поляками, но чаще других здесь вели промыслы и научные изыскания русские и норвежцы. Но конфликтных ситуаций практически не возникало. Разве что историки ломали копья, говоря, кто первым посетил этот заполярный архипелаг. О русских поселенцах на Шпицбергене, к слову, свидетельствуют артефакты 1569 года. Однако к началу ХХ века претензии всё же зазвучали – вопрос назрел. Парижский договор от 1920 года предоставил Норвегии суверенитет над архипелагом, но  любая из подписавших его стран, а таких тридцать (!), имеет право заниматься здесь хозяйственной деятельностью. Россия, в частности, ещё с 30-х годов ведёт на архипелаге добычу угля (трест «Арктикуголь»), а сегодня создаёт научные и туристические объекты.

И что же? Сергей Лавров: «Ситуация вокруг нашего взаимодействия на архипелаге могла быть более конструктивной. Мы за то, чтобы положения Договора о Шпицбергене соблюдались неукоснительно всеми его участниками». И добавил: Россия несколько раз обращалась «к норвежским коллегам с нотами, с просьбой объяснить наши озабоченности, пути преодоления этих озабоченностей», но, к сожалению, пока ответа не поступило. Это если мягко выразиться. В СМИ есть и другое. «Поводом для заседания Совета Баренц-региона стали милитаризация Арктики и политика Норвегии на Шпицбергене…» «Российский министр иностранных дел обрушился на своего норвежского коллегу...» «Документ российского Министерства обороны утверждает, что архипелаг является зоной потенциального конфликта… » То есть сегодня мы имеем совсем иной дипломатический расклад. А сложился он не вдруг…

Сначала были многочисленные «рыбные» конфликты, когда Норвегия раз за разом предъявляла свои исключительные права в рыбопромысловых акваториях, прилегающих к Шпицбергену. Сначала на зону в 12 миль, потом на все 200. Самым памятным в череде таких конфликтов, пожалуй, стал отказ российского траулера «Электрон» подчиниться норвежской береговой охране. Этот случай 2005 года имел громкий общественный резонанс, однако со временем его замяли (как и другие неприятные споры в сфере рыболовства), дабы не обострять отношения.

Но сейчас разгорается новый пожар, уже из-за месторождений нефти. Так, в марте 2015 года Россия направила в норвежский МИД резкую ноту, в которой говорилось, что открытие для бурения трёх участков в акватории близ Шпицбергена нарушает положения договора. Наша страна исходит из того, что архипелаг имеет свой собственный шельф, а норвежцы возражают, заявляя, что он является продолжением норвежского континентального. Бёрге Бренде, глава МИД Норвегии: «Норвегия выполняет положения Договора о Шпицбергене до последней запятой. Шпицберген - часть Норвегии, и это не должно подвергаться сомнению».

Наконец, ещё один спор, грозящий приобрести горячие формы, – втягивание «ничейного» Шпицбергена в орбиту военной политики Норвегии, напомним – страны НАТО. Из доклада Минобороны РФ прошлого года следует, что Москве не нравятся попытки Норвегии установить абсолютную национальную юрисдикцию над архипелагом Шпицберген и его 200-мильной акваторией, а также над прилегающим к нему шельфом. В военной части доклада описаны попытки США и их союзников ограничить геополитическое влияние России, а весной этого года российский МИД заявил, что рассматривает как «беспрецедентные военные приготовления и провокацию» посещение Шпицбергена делегацией Парламентской ассамблеи НАТО. Однако Норвегия здесь возразила: «Российский протест совершенно не обоснован. Он связан с ростом антинорвежской пропаганды со стороны Москвы в последнее время. Крайне удивительно, что российский МИД использует такие жёсткие формулировки в отношении семинара в Лонгйире, называя его провокацией. Участники семинара – члены Парламентской ассамблеи НАТО - это политики, а не военные».

Парижский договор 1920 года не запрещает военного присутствия Норвегии, но ограничивает использование архипелага в военных целях. В частности, статья 9 запрещает создавать на нём военные сооружения (укрепления). У норвежцев и правда нет здесь военных объектов. В годы «холодной войны» на Шпицберген приходили только корабли береговой охраны Норвегии - норвежцы не хотели провоцировать Советский Союз. А сегодня ВМС страны, уже имеющие пять фрегатов, ходят к Шпицбергену ежегодно. Так решили в норвежском парламенте - «с целью утверждения суверенитета над районом». Скажем, в сентябре прошлого года фрегат «Руал Амундсен» прошёл до самого северного острова архипелага, а в минувшем октябре фрегат ВМС Норвегии «Хельге Ингстад» совершил заход в Лонгйир. Под каким соусом? Командир корабля заявил: «Шпицберген – часть Норвегии, а мы должны быть в состоянии защитить всю Норвегию».

Россия уже не раз указывала норвежцам на нарушения положений Парижского договора, но те сегодня гораздо смелее трактуют это соглашение: «Норвежские военные корабли, самолёты и военнослужащие могут посещать Шпицберген, не нарушая договор».

Но если бы речь шла об одних норвежцах. В районах между Гренландией, Исландией, Норвегией и Великобританией постоянно работают самолёты «Посейдон» ВМС США. В августе NASA (Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства США) совместно с картографическим управлением Норвегии начало строительство новой геодезической обсерватории в Нью-Олесунде, что на Шпицбергене. В центре его – суперсовременный лазер для точного определения положения спутников. Обе стороны заявляют – для слежения за ледовым покровом в целях повышения эффективности морских перевозок. Однако не надо быть семи пядей во лбу, чтобы увидеть в совместной обсерватории объект двойного назначения, который можно использовать и для слежения за спутниками космической группировки России. 

Наконец, Финнмарк. Напомним, это пограничный с Россией регион Норвегии. По словам Сергея Лаврова, Норвегия стала больше уделять ему внимания в военном плане и он озабочен наращиванием здесь присутствия НАТО. «Мы рассматриваем это как часть тщательно спланированной стратегии, направленной против России», - заявил он.

Россия, как выясняется, уже не смотрит на это сквозь пальцы. Норвежцы пишут: «В северных водах, в том числе в Норвежском море, подводные лодки российского Северного флота стали проявлять наивысшую за весь постсоветский период активность». Возможно, и так, но чему здесь удивляться, памятуя о «зеркальном ответе» на угрозы НАТО?

За последние несколько лет Россия несколько раз подчёркивала разногласия по поводу Шпицбергена. А в 2015 году уже МИД Норвегии вызвал посла России - из-за визита вице-премьера Дмитрия Рогозина в шпицбергенский аэропорт Лонгйир и российский посёлок Баренцбург. Дело в том, что Рогозин включён Норвегией и ЕС в список лиц, которым запрещён въезд в Норвегию из-за «аннексии» Крыма Россией. Сама по себе позиция Осло сразу вызывает вопрос: если Норвегия не входит в ЕС, а в Шенген входит лишь ассоциативно, так с чего бы ей дублировать санкции ЕС?

В апреле 2016 года Россия проводила военные учения в Арктике. Программа их предусматривала высадку десантников на российскую высокоширотную ледовую станцию «Борнео». По пути следования самолёт с десантниками, которых, к слову, норвежцы почему-то поименовали «чеченским спецназом», сделал остановку на аэродроме Лонгйир. И вот тут норвежцы сразу усмотрели нарушение статьи 9 Парижского договора, мол, «любые военные действия других стран на Шпицбергене запрещены», а также «Норвегия осуществляет суверенитет над Шпицбергеном и может запрещать высадку десанта здесь аналогично тому, как она может делать это в отношении материковой части страны».

Что огорчает больше всего? Я бывал в Норвегии, где знакомился с историей её арктического мореплавания и нефтегазовыми промыслами. Норвежцы - трудяги, которые умеют организовать дело и работать. Нам, россиянам, есть чему у них учиться. Гуманитарную, этическую сторону не беру – у каждого народа веками сложенный менталитет. Хорошее отношение к России видел на севере, в Финнмарке, – здесь с XIX века много российско-норвежских связей, родословных. Помнят и кто их освободил от фашистов. Своё вхождение в НАТО объясняют так: после Второй мировой маленькой Норвегии нужно было к кому-то прислониться, а большинство норвежцев живёт на юге, где традиционно сильно влияние Англии… Когда в 2008-м возникло очередное обострение между Россией и Норвегией в промысловых районах близ Шпицбергена, туда отправился БПК «Североморск». При его приближении норвежские корабли береговой охраны как ветром сдуло. Претензии к российским рыбакам тоже. Тогда с горечью и подумалось: неужели норвежцам понятен только язык сильного кулака?

Олег ХИМАНЫЧ, морской историк