«Полтинники» на страже

В 50-60-х нередко говорили, будто бы на них одной ногой стоит советский надводный флот. И не случайно, если памятовать, что строили их крупной серией сразу три завода – на Балтике, на Чёрном море и на Дальнем Востоке, всего 68 единиц. Сторожевые корабли проекта 50 - так указывали их в спецификациях, а в просторечии проще и с некоторой долей панибратства – «полтинники»…

Гладкопалубный с продольной седловатостью корабль, однотрубный, с двумя надстройками и одной мачтой. Полное водоизмещение - до 1200 тонн (несколько крупнее оно было только у очень небольшой серии сторожевиков проекта 42, которые появились годом-двумя раньше). Турбина мощностью 10000 л.с. обеспечивала кораблю ход 25-28 узлов. Главное вооружение – три башенные артиллерийские установки калибра 100 мм, двухтрубный торпедный аппарат и реактивный бомбомёт.

У специалистов, которые рассказывают о боевых кораблях, принято сравнивать их с зарубежными аналогами того же класса и времени. Последуем их примеру. По общепринятой интегральной оценке сторожевики проекта 50 сопоставляли с американскими сторожевиками класса Butler и Dealey. По мощи и дальнобойности артиллерии наш корабль превосходил их, уступая лишь в критериях зенитного вооружения. А в противолодочных средствах американцы опережали нас, и значительно. Поэтому уже в скором времени после вступления в строй «полтинников» ждала модернизация, и она большей частью касалась их средств обнаружения и уничтожения подлодок. Однако не только за этим приходили сторожевики проекта 50 к причалам молотовского завода №893 (ЦС «Звёздочка»).

Леонид Павлович Климов, за-служенный ветеран ЦС «Звёздочка», а в 60-х старший мастер и начальник участка по ремонту надводных кораблей, имеет богатейший опыт: он и срочную служил турбинистом на «полтинниках», ходил на них в «средиземки», и практически участвовал в ремонте каждого из тех, что являлись в Северодвинск на ремонт и модернизацию.

- Что на них ремонтировали? – переспросил Леонид Павлович и решительно продолжил:

- Всё! Котлы, турбины, механизмы… Старые бомбомёты меняли на новейшие РБУ-2500 системы «Смерч». Меняли и радиолокационные станции (РЛС) - управления стрельбой «Якорь» и обнаружения воздушных целей «Гюйс»… Особенно запомнились работы по монтажу РЛС «Свияга», на то время новой гидроакустической системы, так как здесь требовалась предельная аккуратность и точность…

Мы же добавим: на СКР проекта 50 вместо двухтрубных торпедных аппаратов также устанавливали трёхтрубные, вместо РЛС общего обнаружения «Линь» ставили станцию «Нептун-М», а гидролокатор «Пегас-2» меняли на «Пегас-3М»…   

Хронология модернизации сторожевиков-«полтинников» на заводе №893 такова. «Барса», «Росомаху» и «Леопарда» коллектив сдал в 1956-м. СКР-58 и СКР-63 - в 1960-м. Ещё одну четвёрку – СКР-60, СКР-71, СКР-70 и СКР-72 - флот принял в 1961-м. Ещё год спустя были сданы СКР-73 и СКР-78 «Норка». И наконец, в 1963-м «Звёздочка» модернизировала ещё два, уже последних, сторожевика проекта 50.

Воспоминания Юрия Анатольевича Роздина, вошедшие в книгу «Корабелы «Звёздочки», дают некоторое представление о том, в какой трудовой атмосфере молодой коллектив завода №893 трудился на стыке пятидесятых и шестидесятых годов, передавая флоту корабли. Книга вышла в 2004 году, а эпизод, упоминаемый Роздиным, касается сдачи двух сторожевиков – СКР-70 и СКР-71. Право, его стоит пересказать, сделав по ходу уточнения и дополнив рядом деталей. 

Летом 1960 года после модернизации верфь сдала флоту два сторожевых корабля проекта 50 – СКР-58 и СКР-63. На следующей паре – СКР-70 и СКР-71 - закончить все работы и сдать корабли в навигационный период не удалось, а в декабре Белое море сковали льды. Тогда руководство завода и начальник штаба Северного флота вице-адмирал Анатолий Иванович Рассохо решили перебазировать сторожевики в Североморск, чтобы сдать-принять их после испытаний в Баренцевом море. Председателем приёмной комиссии в той «зимней эпопее» был командир 12-го отдельного дивизиона СКР Йоканьгской ВМБ капитан 3-го ранга Ю.К. Хаас.

Завод №893 сформировал свою сдаточную команду из 25 человек. Главным строителем и ответственным сдатчиком заказов назначили Юрия Анатольевича Роздина. Под его началом в море ушли: Кабир Шагидулин - сдаточный механик, Алексей Степанович Новосёлов - начальник испытательной партии, Валерий Алексеевич Киселёв - ведущий конструктор, Леонид Павлович Климов и Константин Александрович Сесь - специалисты по машинному отделению, Дмитрий Григорьевич Коробов - специалист по турбогенераторам, Валентин Павлович Шпынов - специалист по системе горения главных котлов, Антон Шукис, Николай Михайлович Бердышев и  Герман Алексеевич Малыгин - специалисты по котлам, Геннадий Иванович Золотой - специалист по машинно-котельному отделению, Алексей Иванович Попов - специалист по питательным насосам, Фирс Никитович Колосов - сварщик широкого профиля. Со слов Юрия Анатольевича Роздина, а впоследствии и Владимира Сергеевича Миронова, эти люди сыграли ключевые роли на сдаче тех зимних заказов, которую сейчас ветераны «Звёздочки» считают одной из первых и необычных страниц в практике верфи.

Начался переход 26 декабря. Больше суток, пристроившись за ледоколом, сторожевики пробивались к чистой воде горла Белого моря. А в Североморске, как оказалось, их и не ждали: корабли стали к «голой стенке», где, кроме устройства для передачи электричества с берега, больше ничего не было. Жить заводской сдаточной команде пришлось в кубриках кораблей. Уже 28 декабря сторожевики вышли в Баренцево море, отстрелялись из реактивных бомбомётов, испытали  гидроакустику в паре с подлодкой, провели скоростные испытания и 31 декабря вернулись в базу, чтобы люди могли встретить Новый год.

Далее любопытный момент житейского свойства. С 1 января 1961 года в стране «ввели новые деньги» (денежная реформа в форме деноминации  с девальвацией, когда старые  денежные знаки обменивались на новые в соотношении 10:1). «Новых денег» ни у кого из откомандированных на Север заводчан, конечно, не могло быть. Только 2 января на почтамт Североморска для сдаточной команды завода №893 поступили… 10 тысяч рублей, но и эту сумму на почте не смогли выдать – не оказалось в наличии денежных знаков. То-то пришлось побегать северодвинцам, проявить изобретательность и настойчивость, чтобы уже через сберкассу перевести часть суммы и выдать «новогоднюю зарплату» - по  5-10 рублей на человека…  

После праздника решили продолжить испытания, но на сторожевике СКР-70 по вине моряков стряслось ЧП - в главном котле прогорели водогрейные трубки. Тяжёлая авария! Естественно, на флоте начали разбирательство, и тогда же выявился целый ворох прочих неисправностей, которые затем пришлось устранять заводчанам. Например, дефекты антенн системы опознавания, установленных на корабельных мачтах. Чтобы там вести ремонт, требовались строительные леса. Но где их взять? Инициативу проявили северодвинцы: не без труда на мурманском судоремонтном заводе №82 они раздобыли доски, из них сами же и сколотили-соорудили леса. А вскоре новый дефицит – на воинских складах не оказалось ацетилена (резка металла в те годы на флоте велась в основном керосиновыми горелками). И опять выручили северодвинцы: нашли и за две бутылки спирта «выторговали» баллон ацетилена на одном из кораблей…

Эти и подобные им истории из первого опыта сдачи флоту заводских заказов «Звёздочки», часто походившие на курьёзный случай или байку, ветераны рассказывали мне уже через много лет после событий, чаще со смехом. Все производственные неурядицы, нестыковки того времени были поняты, а «незаконная самодеятельность» во благо общего дела и вовсе не тянула на криминал…

Той уходящей зимой 1961 года главным было восстановить котёл на СКР-70. Для этого аварийный сторожевик даже пришлось поставить на судоремонтный завод №35. Там с заказом управились лишь к концу марта. Наконец корабли снова вышли в море на испытания, и только в начале апреля, вернувшись, устранив замечания и проведя ревизию механизмов, заводчане и флот подписали приёмный акт.

Одним из главных персонажей в истории с модернизацией сторожевиков проекта 50 на «Звёздочке» стал уже упомянутый Юрий Анатольевич Роздин. Он входил в число самых первых специалистов завода №893, которые сдавали корабли Военно-морскому флоту, в пору директорства Тимофея Васильевича Сафронова и Григория Лазаревича Просянкина.

Юрий Анатольевич Роздин родился 9 апреля 1927 года в Ульяновске в семье военнослужащего. Отец и мать – врачи. Семья часто меняла место жительства, и Юрию иной раз не удавалось закончить полный учебный год в одной школе. К тому же в мирную жизнь вмешалась война, и тогда ему, подростку, довелось ещё и работать в колхозе по взрослой специальности механизатора (в 1946 году Юрия Роздина наградили медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне»). Однако ни частые переезды, ни трудности военного времени не повлияли на уровень знаний юноши. Экзамены за девятый и десятый классы он сдал экстерном и в 1944-м поступил в дальневосточный политех. По результатам учёбы на первом курсе Юрий Роздин стал сталинским стипендиатом. Через два года он решил продолжить учёбу в ленинградской корабелке по специальности «инженер-кораблестроитель». Институт Роздин окончил в 1950 году с отличием!

Тогда же в Молотовске на заводе №402 (Севмаш) Юрий Анатольевич начал трудовую биографию мастером, и вскоре его назначили уже начальником позиции. Семья Роздиных, в которой появился первенец – дочь Елена, ютилась в комнате деревянного дома по улице Комсомольской. Обещанного благоустроенного жилья Юрию Анатольевичу не выделяли, и он едва не уехал из города. Его, окончившего вуз с отличием, тогда намеревались за-брать в Главное управление кораблестроения (ГУК) ВМФ, и необходимые для этого документы уже «ходили в Москве». Однако вмешался директор Евгений Павлович Егоров, настоявший, чтобы инженера Роздина оставили на заводе №402. Однако в конце 1954 года Юрию Анатольевичу всё же удалось перейти на другое предприятие – новый завод №893 (будущая «Звёздочка») предоставил ему жильё.

Как ответственный сдатчик Ю.А. Роздин начал здесь с модернизируемых кораблей воздушного наблюдения (КВН). В 1957-м в его профессиональный актив были вписаны КВН-15 и КВН-16, следующие два он сдал через год – КВН-116 и КВН-20Г.

«Исключительно грамотный специалист и умный человек» - такой оценки удостоил Юрия Анатольевича один из самых уважаемых ветеранов «Звёздочки» Владимир Сергеевич Миронов. Сам Владимир Сергеевич, корабельный механик высшей пробы, начинал на «Звёздочке» практически одновременно с Юрием Анатольевичем, причём работал он с ним и на берегу, и на испытаниях в море. А где, как не в море, познаётся человек? Правда, Миронов специализировался на подлодках, а Роздину чаще выпадали надводные корабли. Но вот какую историю поведал Владимир Сергеевич, говоря о способностях инженера Роздина:

- Однажды на одном из заказов (речь идёт о подлодке С-185 проекта 613В, проходившей модернизацию на «Звёздочке» в 1963 году. - Прим. О.Х.) директор Просянкин вынужден был отстранить от работы ответственного сдатчика. Случай чрезвычайный, ведь на ответственном сдатчике завязаны буквально все работы на заказе. Стал вопрос, кем его заменить. Тогда Григорий Лазаревич Просянкин назначил Роздина. Был выходной день, лодка стояла у причала, на ней велись швартовные испытания. Юрий Анатольевич спустился и сразу ко мне - объясни, что и как на лодке устроено и в каком она состоянии. Я рассказал. Вскоре появился и Просянкин и сразу с расспросами к Роздину, уже как ответственному сдатчику. А Юрий Анатольевич ему доложил так, будто век на подлодках работал. Потому что умел слушать, нужную техническую информацию, каждое слово схватывал буквально на лету…

Поделился своими воспоминаниями и Максим Роздин - сын Юрия Анатольевича:

- В моём детстве отец о своей работе ничего не рассказывал, – видимо, полагал, что я мал для этого. Уже в восьмидесятых, когда я стал строителем 5-го отдела «Звёздочки», однажды посетовал, мол, вечерние проверки на сдаточном заказе  руководство предприятия проводит поздно – то ли в девятнадцать часов, то ли  ещё позднее… В ответ отец заметил, что у них директорские проверки назначались вообще не раньше чем в… двадцать три часа. Только после них отправлялись ужинать, а к семи утра всем уже надо было быть на заводе. И в таком графике люди работали годами…

Не только приобретённые профессиональные навыки, но и природное трудолюбие, самодисциплина позволяли отцу разбираться во многих вопросах, даже не связанных с основной работой. Например, из-за недостатка свободного времени и подходящей обстановки он по ночам сам осваивал теорию и практику ремонта радио- и телевизионных приёмников, причём как ламповых, так и транзисторных моделей, сам собирал приборы для их диагностики и ремонта. Он интересовался любительским фото и кино, сам снимал семейную хронику, хотя времени и для этого ему, конечно, не хватало.

В 1963 году в нашей семье появился автомашина «Волга» ГАЗ-21, которая потом была на ходу сорок лет. В те же годы мы приобрели лодку с подвесным мотором. Качество техники той поры многим желало быть лучше, и не было ни одного устройства, узла, которые отцу не довелось бы перебрать, в том числе «в полевых условиях»…

Отец много читал, собирал домашнюю библиотеку, выписывал множество периодики, и не только такие технические журналы, как «Радио», «За рулём», «Катера и яхты», но и литературные издания – «Роман-газету», «Новый мир», «Знамя», «Юность», впрочем, всех не перечислить...

Во всём он любил порядок, был аккуратен – каждая книга всегда на своём месте, всякий инструмент обтёрт и укомплектован. Но при строгой педантичности он был лёгок на подъём - мог в считанные минуты собраться в командировку, в отпуск, на охоту или же отдыхать на природу…  

Любопытна история от Максима Юрьевича, который, к слову, появился на свет 30 июня 1960 года:

- Когда я родился, отец находился в море - сдавал один из сторожевиков. Было ли так на самом деле, не знаю, но впоследствии мне рассказывали, будто бы, когда на корабль сообщили о моём рождении, сдаточная комиссия и командир сторожевика сделали всё от них зависящее, чтобы скорее завершить программу и вернуться на завод. По возвращении отец устроил товарищеский ужин в ресторане, известном в народе как «У Эдельмана». Располагался он на первом этаже здания (улица Советская, 25. - Прим. О.Х.) по соседству с роддомом, и все приглашённые на торжество могли посмотреть на меня в окне палаты. Среди них был и Григорий Лазаревич Просянкин - мой крёстный… Как мне рассказывали, он ценил работу моего отца, его организаторские способности и профессиональные навыки. Жаль, фотографий, где отец запечатлён вместе с Григорием Лазаревичем, не сохранилось…

И ещё одного человека, с которым много лет был знаком Юрий Анатольевич Роздин и в честь которого назвал своего сына, упомянул мой собеседник:

- Максим Алексеевич Серговский. Во время войны он был военпредом, участвовал в знаменитом переходе кораблей Тихоокеанского флота Северным морским путём на Северный флот, был награждён орденами Красной Звезды и Отечественной войны II степени. По родству он приходился отцу двоюродным дядей. Разница в возрасте у них небольшая, и они по-настоящему много лет дружили…

*   *   *

Сторожевики-«полтинники» долго служили стране - некоторые из них отправились под резаки уже в 90-х, в годы погрома, устроенного Военно-морскому флоту Б.Н. Ельциным и его «экономистами». К слову, сам тому свидетель - некоторые из кораблей проекта 50 закончили свой век под Архангельском, на судоразделочной базе в Турдеево.

Юрий Анатольевич Роздин умер в марте 2003 года. По словам его сына Максима, генеральный директор «Звёздочки» Николай Яковлевич Калистратов тогда заметил: «Накануне просматривал личное дело Юрия Анатольевича и был удивлён тому, что человек столько сделавший ничем не награждён».

Признаться, и я в своё время немало тому удивлялся, причём не только в отношении Роздина, но и его коллег из плеяды самых первых строителей и ответственных сдатчиков «Звёздочки»: Зиновия Берковича Эдельмана, Николая Александровича Куликова, Вячеслава Георгиевича Соколова, Павла Степановича Лямкина… Впрочем, здесь наша история не нова, и первое, к чему возвращает память, - 1941 год, когда за личные подвиги при общем отступлении награждали в исключительных случаях. Вот и заслуги тружеников «Звёздочки», по сути, стали отмечать высокими наградами только после сдачи атомного ледокола «Ленин» (1971) - на то время, пожалуй, главного правительственного заказа верфи и одного из самых главных заказов в биографии директора Григория Лазаревича Просянкина.

Олег ХИМАНЫЧ, морской историк

Газета "Вечерний Северодвинск", 33-2018