О капитане Жукове замолвили слово…

4 декабря здесь проходила презентация книги об известном архангельском капитане Юрии Дмитриевиче Жукове, почетном работнике Морского флота СССР, орденоносце и члене Союза журналистов СССР, между прочим.

Книгу о капитане задумали Сергей и Марина Дашковские, у которых сложились очень теплые отношения с Юрием Дмитриевичем, причем с самого первого дня знакомства. Они в основном и работали над изданием, больше того – профинансировали проект. Помогали им и родственники капитана, друзья и знакомые – историки, краеведы, журналисты.

В книге не только воспоминания родственников и близких капитана Жукова, но и рассказы, публикации, подготовленные самим Юрием Дмитриевичем. Здесь же множество свидетельств - документальных цитат и фотографий, скрупулезное исследование генеалогического древа, профессиональной стези и житейского круга общения капитана.

Первый капитанский рейс Жуков сделал в свои 26 лет. Так сложилось впоследствии, что Юрий Дмитриевич не любил менять свои корабли – расставался с ними, скажем так, вынужденно, только в двух случаях – либо когда сам «уходил на повышение», либо когда его пароход по ветхости отправлялся в утиль. Так что морской век Жукову выпал долгий, а список судов, на которых он капитанил, короткий. Если не считать «Карелии» и «Рошаля», на которых он ходил штурманом, это пароходы «Сочи», «Николай Бауман», «Юшар», «Петровский» и теплоход «Руза». Важно, как Юрий Дмитриевич правил службу на них! Тем более, напомню, во времена, когда за навигационную ошибку штурмана или капитана вообще могли поставить к стенке, а промах Жукова, сына «врагов народа», понятно, обошелся бы ему дороже, чем остальным.

Капитан просто обречен постоянно держать ухо востро, чтобы не вляпаться в ЧП, будь то море или порт, – такова профессия. Не оттого ли так чтимы у моряков нагрудные знаки за 5, 10, 15, 20, 25 и 30 лет безаварийной работы? Жуков безаварийно проходил 37 лет! Знака по такому поводу не нашлось. Тогда вручили ему сразу два – за 30 и за 5 лет, – чтобы в сумме хотя бы 35 вышло. Когда же не по своей воле попадал капитан Жуков в экстремальные ситуации, то держался в них молодцом: спас моряков греческого «Ириса» в шторм у Португалии и наших советских, попавших под ракетный обстрел израильтян в сирийском Тартусе…

Вот это и называется и чтится как профессионализм!

Капитан Жуков - многоопытный судоводитель, не раз испытанный и самим морем, и тем, что творили на суше власти предержащие. Человек разносторонних интересов и познаний, неординарно мыслящий, открытый для честной дружбы, изысканный в манерах, порой щеголеватый в одежде, по-своему радушный и шебутной…

Однако скажем о нем как об исключительной личности еще в одном плане. Жукову была присуща та внутренняя свобода, которой во все времена не хватало русскому человеку и, к сожалению, в катастрофически нарастающей мере не хватает сегодня. Он никому не позволял унижать свое достоинство и никогда не унижал достоинства кого-либо, будь то коллега, младший по рангу или по возрасту либо совершенно незнакомый, неведомого происхождения и рода занятий человек. Сказались ли тут дворянские гены Юрия Дмитриевича, либо так его воспитало с детства петербургское окружение, но именно эту черту подмечали буквально все, кому довелось его знать. Ауру истинной интеллигентности ощущал любой буквально с первых минут общения с Юрием Дмитриевичем.

Не потому ли и окружение у капитана было особое - северный наш кудесник слова Степан Писахов, писатели Юрий Казаков, Владимир Беляев, Юрий Герман, Евгений Коковин, корифеи архангельской журналистики Калестин Коробицын и Зиновий Шадхан, народный артист СССР Сергей Плотников...

- Как у вас со временем? - всякий раз осведомлялся у меня Юрий Дмитриевич, прежде чем завести разговор. А я чувствовал - и сам вопрос, и то, в какой момент и как он был задан, свидетельствуют о том, что такт является природной чертой капитана.

Мое знакомство с капитаном Жуковым тесным не назвать. Встречались мы трижды в пароходстве, когда я оформлялся в арктические рейсы и заботы меня подгоняли, а еще пару раз в редакции «Правды Севера». Но и этих коротких встреч хватило, чтобы осталось о нем впечатление как о человеке широкой эрудиции, степенной внутренней культуры, умеющем слушать, добродушном рассказчике и юмористе.

Три года, как вышла в свет моя книга «Виза Архимеда» - сборник морских и корабельных историй с юмором и всерьез. Признаться, без моряцких баек от капитана Жукова она много бы потеряла. Оттого и не жалею, что отдал им целый раздел.

Он и сам однажды попробовал писать, что, собственно, и немудрено было при его-то писательском окружении. Попробовал и всерьез пристрастился. Затем его работы публиковались в газетах, журнале «Морской флот» и литературно-историческом альманахе «Север», а в редакции «Правды Севера», еще в шестидесятые, Жукову Ю.Д. вручили удостоверение Союза журналистов СССР.

Во время войны Юрий Дмитриевич штурманил на «Рошале» - ходил на нем в арктических конвоях, за что, кстати, и награжден орденом Красной Звезды. Самый памятный эпизод войны, судя по его воспоминаниям, связан с гибелью тральщика Т-911 (ТЩ-65), который конвоировал «Рошаля» к Новой Земле. Было это летом 1943-го. Фашисты с подлодки целились торпедой в пароход, а попали в его конвоира. «Рошаль» тогда на всех парах бросился убегать в Белушью губу, а никто из моряков его не знал, что немцы перед своей атакой заминировали вход в нее. С берега им беспрестанно, настойчиво сигналил огнями пост наблюдения, а они, перепугавшись, не стали их читать, ворвались в бухту, да еще и вихляя противолодочным зигзагом. И уцелели! Выходит, дважды чудом пароход штурмана Жукова спасся: сначала от фашистской торпеды, потом от мин...

Минувшей осенью я побывал на новоземельском мысе Морозова. Это с него бойцы поста наблюдения отчаянно пытались предупредить «Рошаля». С войны там мало что могло остаться, но все же осталось: железо войны давно уж рассыпалось в прах, а бревенчатые срубы поста устояли!

На обветренных скалах мыса Морозова был у меня повод вспомнить Юрия Дмитриевича и в какой уж раз задуматься: если есть провидение Господне, так, может, и не случайно, что не погиб тогда «Рошаль» и его люди. А штурман Жуков, в частности, для того, чтобы затем прожить столь яркую жизнь.

Одна мысль все же не дает мне покоя сегодня. Почему книгу об архангельском капитане Юрии Дмитриевиче Жукове на свои средства издали его питерские знакомые – Сергей и Марина Дашковские? Что помешало озаботиться ее изданием тем же чинам Северного морского пароходства? Отчего родословную знаменитого моряка, его судоводительскую карьеру, потомственную связь с океаном и семейную летопись дотошно изучили не потомки русских поморов, а питерские предприниматели Дашковские? Впрочем, справедливо вести речь не только о Юрии Дмитриевиче Жукове, а о целом поколении послевоенных советских капитанов Архангельска, а также их учеников-преемников, незаслуженно и незаметно ушедших в небытие. А ведь это они осваивали дудинскую трассу, средиземноморские и кубинские линии, «ледовые причалы», совершали походы в Антарктиду. Назову поименно малую часть их: Валерий Коковин, Ризван Ибрагимов, Валерий Сарапунин, Анатолий Гриб, Игорь Амдурский, Алексей Гуреев, Генрих Суханов, Евгений Зубов, Евгений Фартусов, Виктор Щербинин…

А возможно, и в самом деле правы, кто говорит, мол, с той поры, как в многоэтажке Северного пароходства поселился новорусский менеджмент, морская аура, дух и память Архангельска стали выветриваться.

Олег ХИМАНЫЧ, морской историк